Разбитые окна и поднятые самокаты: почему одни ломают, а другие чинят

Сегодня шёл в торговый центр и увидел сцену, от которой внутри что-то сжалось.

Парень с девушкой проходили мимо арендного электросамоката. Самокат стоял себе спокойно, в сторонке, никому не мешал. И вдруг парень — бородатый, лет двадцати пяти — взял и толкнул его. Просто так. Самокат упал. Парень пошёл дальше, даже не обернулся. Девушка рядом — тоже никакой реакции. Будто так и надо.

Иду дальше — ещё три самоката валяются. Один на боку. Другой поперёк тротуара. Третий вообще в кустах. И я так и представил себе этого бородатого недоросля, который проходил здесь минут десять назад и методично ронял каждый встречный самокат. Зачем? Какой в этом смысл? Непонятно.

Вышел из торгового центра, иду обратно. Впереди остановилась машина. Недорогая такая развалюха. Из неё вылез некто в брюках — мужчиной язык не поворачивается назвать. Открыл заднюю дверь, вытащил два мешка с мусором и просто бросил их под забор. Прямо рядом с тротуаром. Захлопнул дверь, перешёл через дорогу пешком. А машина поехала дальше без него.

Подхожу ближе. Мешки полупрозрачные, внутри видно: стаканчики пластиковые, коробки от бургеров, салфетки, трубочки. Фастфудный мусор. Свежий. Тёплый, наверное, ещё.

Внутри закипело. Посмотрел на спину этого ушлёпка — он продолжал идти своей дорогой, не оглядываясь. Спокойно так. Будто выбросил мусор в урну, а не под забор посреди жилого района.

И тут вспомнилась теория разбитых окон.

Теория разбитых окон: как одно действие запускает цепную реакцию

Теория разбитых окон — это социально-психологическая концепция, сформулированная в 1982 году криминологами Джеймсом Уилсоном и Джорджем Келлингом.

Суть простая: если в здании разбито одно окно и его не починили, то очень скоро будут разбиты все остальные окна. Потому что разбитое окно посылает сигнал: «Здесь никому нет дела. Здесь можно всё».

Это работает не только с окнами. Это работает с любыми признаками запущенности и безразличия:

• мусор на улице притягивает ещё больше мусора;
• исписанные стены притягивают новые граффити и надписи;
• сломанная лавочка в парке — сигнал, что можно сломать и качели, и урну, и фонарь;
• один упавший самокат — приглашение уронить следующий.

Разбитое окно — это не просто физический дефект. Это символ. Символ того, что правила здесь не работают. Что за порядком никто не следит. Что можно делать что угодно — всё равно никто не вмешается, не накажет, не осудит.

И люди, которые в нормальной ситуации никогда бы не стали хулиганить, вдруг начинают это делать. Потому что контекст изменился. Среда дала разрешение.

Это не оправдание. Это объяснение.

Почему люди ломают и гадят?

Когда видишь, как человек швыряет мусор под забор или толкает самокат, первая мысль: «Что за мудак?»

Вторая мысль: «Откуда они берутся? Почему их так много?»

Третья: «Что с ними не так?»

Но если попробовать разобраться глубже, картина получается более сложная и печальная.

1. Отсутствие связи с общественным пространством

Люди не чувствуют, что улица, парк, двор — это их пространство. Это не «наше», это «ничьё». А с ничьим можно делать что угодно.

Почему так?

Может быть, потому что мы не участвуем в создании этих пространств. Нам не задают вопросы: «Какую лавочку вы хотите? Где посадить дерево? Какой цвет покрасить фасад?» Всё делается «сверху», без нашего участия. А раз мы не участвовали, значит, и ответственности нет.

Или потому что мы не живём в этих пространствах. Мы их проходим. Из точки А в точку Б. Дом — работа — магазин — дом. Улица — это транзитная зона, а не место жизни. Зачем заботиться о том, что ты просто проходишь?

2. Ощущение безнаказанности

Парень толкает самокат — и ничего не происходит. Никто не окрикнул. Никто не остановил. Никто даже не посмотрел с осуждением.

Ушлёпок выбрасывает мусор под забор — и машина уезжает. Спокойно. Без последствий.

Когда действие не влечёт за собой реакции, оно закрепляется. «Можно. Ничего за это не будет».

И дело не в штрафах и полиции. Дело в общественной реакции. В том, что люди вокруг видят — и молчат. Проходят мимо. Делают вид, что не заметили.

Это тоже сигнал. Сигнал о том, что «так можно».

3. Культура пренебрежения

Есть города или даже страны, где мусор на улице — редкость. Где самокаты стоят аккуратно. Где общественные пространства чистые и ухоженные.

Это не потому, что там люди генетически другие. Это потому, что там культура другая.

Культура, в которой с детства объясняют: общественное пространство — это общее. Его нужно беречь, потому что им пользуются все. Это не абстракция, это реальность.

У нас же часто бывает наоборот. Дома — чистота и порядок. А за порогом квартиры — плевать. Лестничная площадка? Не моё. Двор? Не моё. Улица? Тем более не моё.

Есть даже термин — «трагедия общин». Когда ресурс принадлежит всем, за него никто не отвечает. И он деградирует.

4. Агрессия и бессмысленная деструктивность

А иногда причина проще и страшнее: людям просто нравится ломать.

Не из-за выгоды. Не из-за удобства. Просто потому что можно. Потому что это даёт ощущение власти. Контроля. Силы.

Толкнуть самокат — и он упал. Ты сделал что-то. Изменил реальность. Пусть это мелочь, пусть это глупость, но ты подействовал на мир.

Для человека, который чувствует себя бессильным в других сферах жизни, это может быть способом компенсации. «Хоть тут я решаю».

Звучит печально? Да. Но это реальность.

Что происходит, когда «разбитых окон» становится много

Я шёл дальше и считал упавшие самокаты. Четыре. Пять. Шесть.

И с каждым новым у меня нарастало ощущение безысходности. Вот они валяются. И что? Кто их поднимет? Компания, которая их сдаёт в аренду, пришлёт кого-то раз в день, может, раз в два дня. А до тех пор они будут лежать. Мешать. Портить вид. Создавать ощущение запущенности.

А потом кто-то пройдёт мимо, увидит, что самокатов валяется много, и подумает: «А, здесь все так делают». И уронит ещё один. Или бросит мимо урны бумажку. Или плюнет на асфальт. Или ещё что-то.

Это как снежный ком. Одно действие тянет за собой другое. И вот уже не отдельные эпизоды хамства, а общая атмосфера. Атмосфера «здесь всем плевать».

И в такой атмосфере люди начинают вести себя хуже. Не потому что стали хуже. А потому что среда это позволяет.

Исследования показывают: в чистом районе люди реже выбрасывают мусор мимо урны. В районе, где мусор уже валяется, — чаще. Причём те же самые люди. Просто контекст меняет поведение.

Вот почему теория разбитых окон так важна. Потому что она объясняет: мелочи имеют значение.

Один упавший самокат — мелочь. Но если он так и останется лежать, завтра рядом будет второй. Послезавтра — третий. А через неделю весь тротуар будет завален. И уже никто не вспомнит, кто начал первым.

Что я чувствовал, глядя на эти мешки с мусором

Стою. Смотрю на два рваных мешка под забором. У меня в руках два тяжёлых пакета с покупками. И поблизости ни помойки, ни урны. И мусор весь развалился прямо на тротуар. Смотрю на спину того типа, который их бросил. Внутри — коктейль из злости, бессилия и отвращения.

Злость — понятно. Хочется догнать, развернуть за плечо и спросить: «Ты вообще в своём уме? Тебе что, сложно было довезти до помойки?»

Бессилие — потому что понимаешь: даже если догонишь и скажешь, ничего не изменится. Он посмотрит на тебя как на идиота. Может, пошлёт. Может, вообще агрессию проявит. А завтра снова выбросит мусор где-нибудь. Потому что ему плевать. И на тебя плевать. И на всех вокруг плевать.

Отвращение — потому что понимаешь: таких много. Очень много. Это не один урод. Это система. Культура. Норма поведения для значительной части людей.

И ещё — стыд. Стыд за то, что я сам прохожу мимо. Что не поднял те самокаты. Что не подобрал мешки с мусором и не отнёс их в контейнер.

Почему не сделал? Потому что «не моё дело»? Потому что «кто-нибудь другой»? Потому что устал? Потому что неудобно?

Или потому что боюсь выделиться? Боюсь, что кто-то посмотрит и подумает: «Вон дурак, чужое убирает».

И вот тут становится по-настоящему страшно. Потому что если я, человек, которого это бесит, прохожу мимо — что говорить о тех, кому вообще всё равно?

А потом я увидел поднятые самокаты

Уже ближе к дому, когда я успокоился после того мусора, увидел самокат. Стоит нормально. Аккуратно. У стены.

Стоп. Это же один из тех, что лежали?

Иду дальше. Ещё один самокат — тоже стоит. И ещё.

А потом вижу тот самый, который на моих глазах уронил бородатый недоросль. Стоит. Кто-то поднял.

И знаете, что я почувствовал?

Облегчение. Тёплое такое, почти физическое облегчение.

Потому что это значит: есть люди, которые поднимают. Которые видят упавший самокат — и ставят его обратно. Просто так. Без награды, без аплодисментов, без постов в соцсетях «посмотрите, какой я молодец».

Они не ломают. Они чинят.

И таких, судя по всему, больше, чем тех, кто ломает. Потому что если бы ломающих было больше, город давно превратился бы в помойку.

Значит, большинство — нормальные люди. Которые не бросают мусор под заборы. Не толкают самокаты. А может, даже поднимают их.

Просто они незаметны. Потому что порядок не бросается в глаза. А хаос — бросается.

Один упавший самокат ты запомнишь. Десять стоящих — нет.

Один мешок мусора под забором — запомнишь. Сто человек, которые донесли свой мусор до урны, — не заметишь.

Эффект разбитых окон работает в обе стороны

Вот что важно понять: теория разбитых окон — это не только про деградацию. Это ещё и про восстановление. Если разбитое окно запускает цепную реакцию разрушения, то починенное окно запускает цепную реакцию созидания.

Один человек поднял самокат — и следующий, проходя мимо, видит: здесь порядок. Здесь следят. Здесь так не принято.

Кто-то убрал мусор — и другие реже будут бросать новый. Потому что чистое место подсознательно заставляет вести себя чище.

Кто-то покрасил исписанный забор — и новых надписей появляется меньше. Потому что портить красивое сложнее психологически, чем добавлять грязь к уже грязному.

Это работает. Проверено на практике.

В Нью-Йорке в 1990-е годы применили теорию разбитых окон к борьбе с преступностью. Начали с мелочей: стали жёстко наказывать за граффити в метро, за безбилетный проезд, за мелкое хулиганство. Восстанавливали разбитые окна в домах, чистили улицы, ремонтировали фонари.

И уровень серьёзной преступности начал падать. Не сразу. Не за неделю. Но падать. Потому что изменился сигнал: «Здесь за порядком следят. Здесь так нельзя».

Критики теории говорят, что снижение преступности в Нью-Йорке объяснялось и другими факторами — экономическим ростом, демографическими изменениями, увеличением числа полицейских. И это правда. Но эффект среды тоже нельзя отрицать.

Когда вокруг порядок, люди ведут себя более упорядоченно. Когда вокруг хаос — более хаотично.

Это не детерминизм. Не все так устроены. Но многие — да. Достаточно многие, чтобы это имело значение.

Почему одни ломают, а другие чинят?

Вот вопрос, который меня не отпускает. Почему тот парень толкнул самокат? А кто-то другой поднял его? Почему один выбрасывает мусор под забор? А другой, может быть, даже чужой мусор подберёт и донесёт до урны?

Воспитание? Образование? Культура? Характер? Наверное, всё вместе. Но ещё есть что-то другое. Что-то, что сложно описать словами.

Это отношение к миру.

Есть люди, для которых мир — это враждебная среда. Которая ничего им не дала, не дает и не даст. И единственный способ с ней взаимодействовать — брать силой, игнорировать правила, плевать на других.

Для них уронить самокат — это маленький акт мести. Может, неосознанный. Но акт. «Вот вам. Пусть теперь кто-то другой разбирается».

А есть люди, для которых мир — это общее пространство. Несовершенное, но общее. И если каждый будет хоть немного заботиться о нём, всем станет лучше.

Для них поднять самокат — естественное действие. Не героизм. Просто нормально.

Первых меньше. Но они заметнее. Потому что разрушение всегда заметнее созидания.

Вторых больше. Но они невидимы. Потому что порядок — это норма, на неё не обращают внимания.

И вот этот дисбаланс восприятия создаёт иллюзию: «Кругом одни мудаки». Хотя на самом деле — нет. Просто мудаки громче.

Что делать, когда видишь, как кто-то гадит?

Это сложный вопрос. Без простого ответа. Можно сказать что-то. Остановить. Сделать замечание.

Риски:

• тебя пошлют;
• тебя не поймут («ты чё, самый умный?»);
• может быть конфликт, вплоть до физического;
• ты потратишь нервы и время, а результат — ноль.

Можно пройти мимо.

Риски:

• ты становишься частью молчаливого большинства, которое позволяет это происходить;
• внутри остаётся осадок, злость на себя;
• ситуация не меняется.

Можно сделать что-то самому. Поднять самокат. Убрать мусор.

Риски:

• можешь выглядеть странно в глазах окружающих;
• это не твоя обязанность, почему ты должен?
• один раз сделал — и что, теперь всегда будешь?

Я не знаю правильного ответа.

Сегодня я прошёл мимо. И мне от этого не легче.

Может быть, в следующий раз я подниму тот самокат. Или уберу тот мусор. Не знаю. Но хочется верить, что да. Потому что понимаю: если никто не будет поднимать — они так и останутся лежать. И это станет нормой.

А если хоть кто-то будет — это сигнал. Для других. Для тех, кто сомневается. «Смотри, можно. Нормально. Правильно».

И, может быть, следующий, кто пойдёт мимо, тоже поднимет. Или не бросит свой мусор. Или не толкнёт самокат. Маленькое действие. Но оно что-то меняет.

Разбитые окна — это про выбор

В конце концов, теория разбитых окон — это не только про среду. Это про выбор.

Каждый день мы делаем маленькие выборы:

• бросить фантик на землю или донести до урны;
• толкнуть самокат или пройти мимо;
• выбросить мусор под забор или довезти до контейнера;
• пройти мимо упавшего самоката или поднять его;
• промолчать, когда кто-то гадит, или сказать;
• убрать чужой мусор или оставить «пусть сами разбираются».

Эти выборы кажутся мелочью. Но из мелочей складывается среда. Атмосфера. Культура.

Если большинство выбирает «плевать» — получается помойка. Если большинство выбирает «заботиться» — получается место, где приятно жить.

И дело не в штрафах. Не в камерах. Не в полиции. Дело в том, что мы считаем нормальным.

Когда упавший самокат — норма, их будет всё больше.

Когда поднятый самокат — норма, их будет всё меньше.

Когда мусор под забором — норма, так будут делать все.

Когда это неприемлемо — так не будет делать почти никто.

Среда формирует поведение. Но поведение формирует среду.

Почему меня так зацепило

Я мог бы пройти мимо и забыть. Но не забыл. Потому что эти эпизоды — не просто про мусор и самокаты. Это про то, в каком мире мы живём. И в каком хотим жить. Это про то, чувствуем ли мы связь с тем пространством, где находимся. Или оно для нас — просто декорация, которую можно испортить без последствий. Это про ответственность. Не юридическую. Не моральную в высоком смысле. А простую, человеческую: я здесь живу, значит, это моё тоже.

Когда вижу упавший самокат, я думаю: «Вот же ублюдок, уронил». Но честно — я сам мог бы его поднять. И не поднял.

Когда вижу мусор под забором, я думаю: «Вот мразь, выбросил». Но честно — я мог бы его убрать. И не убрал.

Я жду, что кто-то другой. Компания, которая владеет самокатами. Коммунальные службы. Полиция. Кто угодно. Но не я.

И таких, как я, — большинство. Мы возмущаемся. Но не действуем. Мы хотим порядка. Но не готовы его создавать. Мы ждём, что кто-то придёт и наведёт. Но кто этот кто-то? Почему не мы сами?

Что я понял сегодня

Поднятые самокаты дали мне надежду. Надежду на то, что людей, которые чинят, всё-таки больше, чем тех, кто ломает. Что мир не катится в пропасть так быстро, как кажется, когда смотришь на мусор под забором. Что маленькие действия имеют значение. Один поднятый самокат не спасёт мир. Но он меняет атмосферу. Чуть-чуть. Незаметно. Но меняет.

И я понял, что хочу быть из тех, кто поднимает. Не всегда. Не всё. Я не супергерой и не общественный активист. Но иногда. Когда вижу. Когда могу. Когда есть силы.

Потому что если каждый иногда будет поднимать — самокатов на земле станет меньше. А если каждый будет ждать, что кто-то другой — они так и останутся лежать. И рано или поздно кто-то пройдёт мимо и подумает: «А, здесь все валяются. Значит, так можно». И уронит ещё один.

Я не хочу быть частью этой цепочки. Хочу быть частью другой. Той, где окна чинят, а не разбивают.

Сегодня я прошёл мимо. Но в следующий раз, может быть, не пройду. И, может быть, кто-то, прочитав это, тоже не пройдёт. И тогда самокатов на земле станет на один меньше. А поднятых — на один больше.

Мелочь? Да.Но из мелочей складывается мир, в котором мы живём.